Введение: Цифровизация 100% — как изменится мир к 2035 году

Что произойдёт, если человечество полностью перейдёт в онлайн? Не как временное явление, а как новая форма жизни — повседневной, социальной, профессиональной. Сценарий, в котором 100% населения в период 2025–2035 годов оказываются интегрированы в цифровую среду — через смартфоны, метавселенные, нейроинтерфейсы, AI-помощников и платформы нового поколения — уже не кажется фантастикой. Он формируется на наших глазах.

В этом исследовании мы рассмотрим, что произойдёт:

• С офлайн-инфраструктурой — дорогами, магазинами, офисами — если люди больше не будут в них нуждаться.

• С культурой и повседневными привычками: как изменится язык, ритуалы, личное пространство и даже идентичность.

• С ментальным здоровьем в условиях тотальной виртуализации и зависимости от цифровых каналов.

• С экономикой и формами занятости: исчезнут ли профессии, появятся ли новые рынки, и кто будет платить за «внимание».

• С пищевым поведением и системой снабжения: будем ли мы заказывать, выращивать или синтезировать пищу.

• С будущим оффлайн-работ, где останется необходимость в реальном труде — или исчезнет и она.

Я включу аналитику, прогнозы и экспертные мнения — от футурологов и исследовательских центров до технологических визионеров и представителей Web3. Исследование создаст комплексную картину грядущего антропологического перехода — от аналогового мира к полному цифровому присутствию.

Жизнь 100% в онлайне: анализ последствий (2025–2035 гг.)

Введение

Представим радикальный сценарий: к 2035 году все люди постоянно живут в онлайне – работают, учатся, общаются и развлекаются преимущественно через цифровые устройства. Под «жизнью в онлайне» понимается непрерывное присутствие в цифровом пространстве, подобно тому, как во время пандемий многие сферы перешли в виртуальный формат. Уже сегодня наблюдается движение в эту сторону: прогнозы предполагают, что к 2030 году до 5 миллиардов человек станут регулярными пользователями метавселенной, а ключевые государственные сервисы полностью перейдут в электронный. Ниже рассмотрены вероятные последствия тотальной цифровизации по ряду критических направлений – от инфраструктуры и экономики до культуры и ментального здоровья – опираясь на оценки футурологов, исследовательских институтов и отраслевых экспертов.

Инфраструктура без людей: автоматизация или упадок

Если все люди перестанут физически работать вне дома, возникнет вопрос: кто будет поддерживать инфраструктуру – системы водоснабжения, электросети, дороги, уборку городов? Сегодня функционирование этих «невидимых» основ цивилизации держится на непрерывном труде многих специалистов. Без регулярного обслуживания материальные объекты стремительно выходят из строя. По оценке инженеров, без людей магистрали начнут разрушаться уже через считанные месяцы – асфальт растрескается и прорастёт растениями. В течение десятилетий без ухода обрушится значительная часть зданий и коммуникаций. Современные мегаполисы кажутся нам незыблемыми, но на деле они довольно хрупки и «держатся на плечах» небольшой группы работников, откачивающих воду, чинящих поломки и защищающих города от натиска природы.

Чтобы предотвратить коллапс инфраструктуры при отсутствии человеческого персонала, масштабная автоматизация и роботизация должны компенсировать уход людей. К 2030 году ожидается бурный рост рынка сервисных роботов, выполняющих уборку, охрану, ремонт и другие задачи – объем этого рынка может достигнуть $170. Такие автономные системы уже начинают брать на себя рутинные функции: от очистки улиц до проверки труб и ЛЭП с помощью дронов и ИИ. Например, сегодня разрабатываются роботы для осмотра и починки мостов, трубопроводов и линий электропередач; их массовое внедрение прогнозируется в ответ на дефицит рабочей силы и стремление к эффективности. Если все люди перейдут в онлайн, подобные технологии станут не роскошью, а насущной необходимостью для поддержания физических систем.

Однако, вряд ли удастся полностью обойтись без людей. Некоторые критические узлы – от ремонта сложного оборудования до реагирования на аварии – в 2025–2035 гг. всё ещё могут требовать человеческого вмешательства на месте. Даже при ИИ-мониторинге и предиктивном обслуживании, «человеческий фактор» останется важным для предотвращения катастроф. В противном случае инфраструктуре грозит постепенное деградирование. Можно вспомнить пример локдаунов 2020 года: резкое сокращение поездок привело к временному снижению нагрузки на дороги (в некоторых странах трафик падал на 30–65%), но при длительном отсутствии ухода дорожное покрытие и сооружения всё равно начали бы разрушаться. Энергосети – отдельный вызов: спрос на электроэнергию при тотальном онлайне, вероятно, возрастёт (нужны серверы, дата-центры, зарядка устройств), а потому критически важна автоматизация электростанций и сетей. Без операторов кибератаки или сбои могут вызвать блэкауты. Аналогично, системы водо- и теплоснабжения потребуют дистанционного контроля: датчики, саморегулирующиеся клапаны и аварийные роботы должны заменить сантехников и слесарей.

В итоге, физическая инфраструктура в мире 100% онлайн либо будет массово роботизирована, либо столкнётся с риском упадка. Эксперты подчёркивают, что наши города и коммуникации продолжат существовать только при условии постоянного надзора – будь то людьми или умными машинами. Скорее всего, нас ждёт комбинация: основные процессы автоматизируют, но небольшие команды техников (возможно, управляя роботами удалённо) всё же останутся «на местах» для поддержания жизненно важных систем.

Культура, искусство и традиции в цифровую эпоху

Полная виртуализация жизни радикально трансформирует культуру и общественные традиции. Исчезнет ли живая культура или она переродится онлайн? Футурологи полагают, что произойдёт и потеря части старого, и рождение нового.

Во-первых, традиционные офлайн-ритуалы – праздники, фестивали, религиозные обряды, семейные встречи – могут утратить своё прежнее значение или форму. Если люди физически не собираются вместе, привычные формы празднования (например, народные гуляния, концерты на площадях) перейдут в виртуальный формат. Уже сейчас мы видим прообразы этого: онлайн-конференции, стриминг-концерты, виртуальные туры по музеям. К 2030-м годам эти явления станут массовыми. Культурное наследие будет оцифровано: даже уникальные традиции найдут отражение в виде цифрового контента, AR/VR-проектов, чтобы не исчезнуть бесследно. С одной стороны, это позволит сохранять и распространять культуру (например, оцифровка языков, обычаев и артефактов – как предлагает ЮНЕСКО). С другой – живое участие сменится наблюдением через экран, что может ослабить эмоциональную связь поколений с традициями.

Во-вторых, возникнут новые формы искусства и творчества, полностью рождающиеся в цифре. Уже сейчас бурно развивается цифровое искусство – от NFT-картин до музыки, созданной ИИ. К 2035 году большую часть культурного «потока» могут составлять виртуальные произведения: интерактивные фильмы в метавселенной, коллективные онлайн-перформансы, киберспорт как массовое зрелище. Границы между автором и аудиторией сотрутся – каждый сможет стать творцом контента. “Экономика создателей” (creator economy) стремительно растёт и может достигнуть $500 млрд к 2030 году превращая блогеров, гейм-дизайнеров, стримеров в новых «звезд» культуры. Традиционное искусство адаптируется: художники осваивают VR-кисти, музыканты сочиняют с помощью алгоритмов. К 2025 г. около 60% музыкантов уже используют ИИ при создании композиций Однако мастера старой школы опасаются «обесчеловечивания» творчества. Известные артисты призывают сохранить в искусстве человеческую душу: «Я не против технологий, но хочу сохранить свою человечность», – говорит певица Анжелик Киджо подчёркивая, что ИИ – лишь инструмент, вдохновляющий человека, но не заменяющий его.

В-третьих, социальная культура и нормы претерпят сдвиги. Онлайн-общение станет главным способом взаимодействия, что приведёт к формированию новых этикетов и ценностей киберпространства. Эксперты Pew Research отмечают, что к 2035 году люди выработают «новые нормы цифровой жизни», станут более грамотны в сетевом общении. Глобализация культуры усилится: молодежь разных стран будет расти в едином информационном поле, потребляя одни и те же мемы, сериалы, игры. Это может уменьшить культурное разнообразие, унифицировать вкусы и стиль жизни. С другой стороны, интернет даёт платформу для нишевых субкультур и сохранения идентичности диаспор: люди с редкими интересами или из малых народов легче находят друг друга онлайн и поддерживают свою культуру. Например, уже существуют виртуальные сообщества, практикующие национальные ремёсла и танцы через видеосвязь, тем самым передавая традиции дальше.

Наконец, языковые и поведенческие изменения неизбежны. Распространение машинного перевода и глобального английского в сети может вытеснить мелкие языки, если не принять мер их цифрового сохранения. Общение эмодзи и гифками влияет на письменность и выразительность речи. Тревогу вызывает и возможная утрата внимания к офлайн-наследию: памятники архитектуры, природные парки могут остаться без посетителей и финансирования, если все предпочитают виртуальные туры. Их сохранность опять же будет зависеть от роботизированной охраны или госпрограмм.

В целом культура в эпоху 100% онлайн не исчезнет, но кардинально трансформируется. Часть традиций мигрирует в виртуальную среду или станет архаизмом, зато возникнут беспрецедентные креативные формы, синтезирующие технологии и искусство. Главный вызов – сохранить человеческие ценности, разнообразие и «живое» творчество в новом цифровом, не позволив тотальной виртуализации обезличить культурную жизнь.

Психическое здоровье и когнитивные функции

Постоянная жизнь онлайн принесёт как новые возможности для развития, так и серьёзные риски для психического здоровья и когнитивных способностей людей. Уже сейчас врачи и социологи отмечают тревожные тренды, связанные с цифровой зависимостью, а при 100%-ном погружении в виртуал эти эффекты многократно усилятся.

Социальная изоляция и одиночество. Несмотря на круглосуточную.connectedness (связанность) через мессенджеры и аватары, отсутствие реального физического контакта может усилить чувство одиночества. Эксперты предупреждают, что техника зачастую усиливает одиночество и изоляцию: люди заменяют живые встречи на сообщения и VR-встречи, что не восполняет полностью потребность в офлайн-общении. «Технологически опосредованное общение не способно полностью заменить тепло человеческого взаимодействия», – отмечают специалисты по цифровой социологии. Уже отмечен рост тревожности и депрессии, связанный с чрезмерным пользованием соцсетями. По словам экспертов, уровни тревоги и депрессии в обществе выросли за последние годы благодаря все большей вовлеченности в цифровые системы, и при дальнейшем погружении тренд может ухудшиться.

Интернет-зависимость и расстройства. Когда вся жизнь – в экране, велик риск развития зависимости от виртуальной стимуляции (игры, бесконечный скроллинг новостей). Исследования подтверждают, что чрезмерное пользование интернетом коррелирует с депрессией и. Люди могут испытывать синдром FOMO (страх пропустить что-то важное), быть постоянно в напряжении из-за уведомлений. В экстремальном сценарии, где все дела решаются онлайн, отдохнуть от экрана будет практически невозможно – рабочий день и досуг сливаются воедино. Психиатры уже вводят понятия вроде «цифрового выгорания» и «интернет-аддикции». По данным одного мета-анализа, зависимость от интернета часто сопряжена с депрессивными симптомами и стрессом. То есть онлайн-жизнь может стать триггером целой группы психических расстройств, если не разработать культуру цифровой гигиены.

Снижение когнитивных навыков. Постоянное пребывание в сети влияет на работу мозга – как в положительную, так и в отрицательную сторону. С одной стороны, доступ к безграничной информации и обучающим ресурсам может стимулировать интеллект, особенно у взрослых людей: некоторые исследования даже показывают, что у пожилых активные интернет-пользователи демонстрируют более медленное снижение когнитивных (вероятно из-за постоянной умственной активности). Однако многие эксперты обеспокоены «поверхностным» характером цифрового мышления. Они отмечают, что когнитические способности могут деградировать из-за информационной перегрузки и привычки. В море онлайн-контента человеку сложнее сосредоточиться и критически осмысливать информацию. Есть опасность, что память, внимание, способность к глубокой концентрации ослабнут. Например, в эксперименте ученые выявили эффект «когнитивного оффлоадинга»: когда люди привыкают искать ответы в интернете, они всё меньше полагаются на собственную память и решают задачи самостоятельно. После нескольких поисков в Google участники уже почти не пытались вспомнить очевидные факты без помощи сети. Исследователи делают вывод: «Наша память меняется. Полагаясь на интернет как на внешнюю поддержку, мы все меньше стараемся вспомнить сами». В итоге в мире, где все знания «под рукой», люди могут утратить тренированность мозга в запоминании и самостоятельном решении проблем.

Искажение восприятия реальности. Постоянное погружение в виртуальные среды (особенно если это иммерсивные VR/AR миры) способно размыть грань между реальным и вымышленным. Некоторые эксперты предупреждают, что «сама реальность окажется под угрозой», когда новые цифровые инструменты смогут чрезвычайно правдоподобно создавать альтернативные картины мира. Пример – глубокие фейки и полная симуляция окружения: человеку, живущему в «метавселенной», сложнее будет проверять факты, он рискует оказаться в информационном коконе. Это отражается и на когнитивной сфере: может снизиться критическое мышление, возрасти внушаемость. «Люди могут утратить способность отличать правду от вымысла», – тревожатся футурологи, указывая на избыток дезинформации онлайн. Кроме того, психологически мозг, находясь 24/7 в среде искусственных стимулов, может адаптироваться таким образом, что возвращение к офлайн (если оно случится) станет стрессом.

Положительные возможности. Нельзя отрицать и позитив: цифровые технологии обещают помочь в охране ментального здоровья. К 2030-м годам ИИ-ассистенты смогут выступать в роли психологов первой линии: отслеживать настроение пользователя по его речи и предлагать поддержку. Виртуальная реальность уже применяется для терапии фобий и ПТСР, а в условиях полного онлайна такие методики станут еще доступнее. Кроме того, некоторые когнитивные навыки могут улучшиться: например, способность быстро искать и фильтровать информацию, многозадачность, работа с огромными массивами данных. Коллективный интеллект тоже выигрывает – онлайн-среда позволяет людям совместно решать проблемы, делиться знаниями, что в идеале повышает общую образованность общества. Если удастся внедрить цифровую грамотность и здоровые практики использования интернета, человечество может преумножить знания и даже улучшить доступ к образованию и медицине для всех.

Подводя итог, влияние тотальной виртуализации на психику – двойственное. Негативные эффекты без коррекции способны привести к эпидемии тревожно-депрессивных расстройств, «атрофии» памяти и концентрации. Позитивные эффекты проявятся лишь при осознанном подходе: тогда интернет станет инструментом развития, а не деградации. В любом случае, вопрос психического благополучия в цифровом мире станет одним из главных вызовов следующего десятилетия.

Экономика и профессии: исчезающие и новые роли

Полная цифровизация жизни радикально перекроит ландшафт экономики и занятости. Рынок труда подвергнется серьезнейшим потрясениям: одни профессии устареют и исчезнут, появятся принципиально новые виды деятельности, а само понятие работы может измениться. Рассмотрим, чего ожидать:

• Тотальная автоматизация труда. При 100% онлайн-жизни подразумевается, что подавляющее большинство процессов, особенно физических, автоматизировано. ИИ, роботы и алгоритмы возьмут на себя рутину как в офисах, так и на производстве. Футуролог Кай-Фу Ли прогнозирует, что к 2035 году машины смогут выполнять до 40% всех рабочих задач в мире. Это затронет не только неквалифицированный труд, но и часть квалифицированных офисных работ. «ИИ будет все активнее заменять повторяющиеся операции не только у синих воротничков, но и у белых», – отмечает. В зоне риска – профессии, основанные на рутине и типовых действиях. Например, водители (грузовые и пассажирские перевозки) почти наверняка станут ненужны с распространением беспилотного. Любой, «кто зарабатывает на жизнь вождением», столкнется с вытеснением в горизонте 15–25. Это касается и таксистов, и дальнобойщиков, и машинистов поездов. Логистика и складская работа тоже роботизируются: дроны и автономные машины будут доставлять товары. Уже сейчас существуют роботы-доставщики, развозящие заказы по улицам. К середине 2030-х они могут полностью заменить курьеров.
• Революция в сфере услуг. Продавцы и кассиры в магазине – еще одна исчезающая категория: повсеместная э-коммерция и автоматы самообслуживания сделают традиционные магазины редкостью. Официанты, повара быстрого питания также могут отойти в прошлое. Технология уже позволяет роботам готовить и подавать еду: прогнозируется, что к 2030 году практически 100% фастфуд-ресторанов смогут перейти на автоматизированное. В таких ресторанах роботы готовят блюда, а заказ происходит через терминал или приложение, без участия. В Китае и США уже открываются опытные точки общепита с роботами-поварскими руками и механическими разносчиками заказов. Экономическая мотивация огромна – автоматы работают без выходных и ошибок, и бизнес массово инвестирует в эти технологии. По сути, низкоквалифицированная работа в услугах – от уборщиков до операторов кол-центров – максимально автоматизируется с помощью ИИ (чат-боты, клининговые роботы и пр.).
• Перестройка офисной работы. Онлайн-жизнь означает, что большинство офисных сотрудников работают удаленно. Это уже реальность: крупные корпорации переводят персонал в home office. Но, кроме места работы, изменится и содержание. Алгоритмы ИИ возьмут на себя значительную часть интеллектуальных задач: обработку данных, подготовку отчетов, даже написание типовых кодов и текстов. Поэтому профессии вроде «оператор ввода данных» или «бухгалтер по шаблонным операциям» исчезнут. По данным Всемирного экономического форума, к 2027 году будет сокращено более 7,5 миллионов должностей операторов ввода данных – это самая массовая категория сокращений. Также сильно сократятся позиции секретарей и административных ассистентов. Эти роли заменят умные программы-помощники. Даже в юриспруденции и медицине ИИ сможет выполнять рутинные части работы (например, анализ контрактов или первичную диагностику). В результате общее число традиционных рабочих мест снизится: в отчете WEF-2023 указано, что к 2027 году работодатели ожидают ликвидации 83 миллионов должностей и создание 69 миллионов новых, что дает чистый минус 14 миллионов рабочих.

Ниже представлена таблица примеров профессий, находящихся под угрозой исчезновения, и новых профессий, вероятно появляющихся или растущих в мире полной цифровизации:

Как видно, исчезают главным образом должности, связанные с физическим трудом или рутинными операциями, которые легко алгоритмизировать. Возникают же роли, требующие высокой квалификации в технологиях, креативности или человечности (где машины не могут заменить человека полностью).

• Новая структура занятости. В обществе тотальной онлайновости меняется не только перечень профессий, но и сама концепция работы. Возможно, увеличится доля фрилансеров и проектной работы: люди будут подключаться к разным цифровым проектам по мере необходимости, работая из любой точки. Платформенная экономика (биржи удаленной работы, краудсорсинг) станет основным механизмом занятости. Компании, в свою очередь, сократят штат до небольшого ядра экспертов, остальное выполнят внешние подрядчики или ИИ. Появится множество «микро-работ»: например, тренировка ИИ-моделей, модерация контента, тестирование приложений – эти задачи могут выполнять миллионы удаленных работников по всему миру.
• Неравенство и переквалификация. Быстрая автоматизация способна вызвать массовую безработицу среди тех, чьи навыки устарели. Перед обществом станет задача переобучения кадров «под новые профессии». Специалисты WEF указывают, что 44% работников должны освоить новые навыки уже в ближайшие 5 лет, чтобы остаться востребованными. Тех, кто не успеет адаптироваться, ждет трудное положение – отсюда актуальность обсуждений базового безусловного дохода для. Прогнозы разнятся: одни считают, что новые индустрии создадут не меньше рабочих мест, чем уничтожат старые (как бывало в прошлые промышленные революции). Другие предупреждают о возможном “лишнем классе” безработных, которым придется искать альтернативные источники занятости или государственной поддержки. Вероятно, истина окажется посередине – произойдет глубокий сдвиг структуры занятости, где квалифицированные кадры найдут новые ниши, а низкоквалифицированная работа сильно сократится.
• Виртуальная экономика. Когда все потребляют контент и услуги онлайн, огромных масштабов достигнет цифровая экономика: разработка ПО, игровых вселенных, онлайн-образования, виртуальной моды и т.д. По оценке Citi, метавселенная может стать рынком объемом до $8–13 трлн уже к 2030. То есть формируются целые отрасли, где заняты миллионы: дизайнеры виртуальных товаров, продюсеры цифровых событий, инвесторы в виртуальную недвижимость. Цифровые товары (скины, NFT-искусство, виртуальные здания) станут полноценными экономическими объектами. Возможно, появятся новые типы собственности и занятости, о которых ранее не думали: например, человек может зарабатывать тем, что управляет десятком виртуальных аватаров, оказывающих услуги в разных частях света одновременно. Финансовая система тоже видоизменится: активное хождение криптовалют и токенов, смарт-контракты вместо привычных сделок. Всё это изменит требования к работникам – нужны будут навыки в финтехе, блокчейне, аналитике больших данных.

В сумме экономические последствия жизни 100% онлайн двояки. С одной стороны, повышение эффективности, снижение издержек, бурный рост высокотехнологичных отраслей. С другой – социальные риски: без массовой переквалификации и поддержки люди, чьи профессии вытеснены, могут остаться без работы и доходов. Перспектива «Гильдед-эйджевого кризиса рабочих» (по выражению аналитиков) вполне реальна, если общества не подготовятся. Приоритизируются человеческие навыки, которые сложно автоматизировать – креативность, критическое мышление, эмоциональный. Именно они станут козырем работников перед лицом алгоритмов. Профессии будущего будут требовать постоянного обучения: как шутят в Dell Technologies, 85% профессий 2030 года еще даже не. Поэтому гибкость и образование – ключ к успешной карьере в полностью цифровом мире.

Пищевые привычки и питание будущего

Как люди будут питаться, если вся их жизнь проходит онлайн и вне традиционных социальных структур? Пищевые привычки претерпят значительные изменения в условиях, когда поход в магазин или ресторан – редкость, а готовка может быть автоматизирована.

Доставка вместо готовки. Вероятно, основным способом получения еды станет доставка на дом. Уже сейчас сервисы доставки стремительно растут (ожидается охват до 2.5 млрд пользователей к концу 2020-х). В мире, где все онлайн, практически каждый будет заказывать продукты или готовые блюда через приложения. Кухни-призраки (restaurantes без зала, готовящие только на вынос) станут ключевым элементом городской инфраструктуры. Роботы-курьеры или беспилотники развезут еду к дверям. Это удобно: человек не отрывается от виртуальных дел, а питание приходит само. В результате домашняя готовка может сократиться – готовить самостоятельно будут либо энтузиасты-хобби, либо по необходимости при сбоях доставки.

Автоматизация приготовления. Там, где без готовки не обойтись, помогут умные кухонные устройства и роботы-повара. К 2030-м ожидается коммерциализация роботизированных кухонь: уже есть прототипы машин, умеющих жарить, варить и красиво выкладывать блюда. В ресторанах быстрого питания начальная автоматизация уже началась – например, робот Flippy жарит котлеты для бургеров в сетях фастфуда США. В быту появятся автоматические мультиварки следующего поколения: загрузил картриджи с ингредиентами – и машина сама все приготовила по рецепту. Такие кухонные роботы позволят людям тратить минимум времени на еду, вписываясь в концепцию постоянного онлайн-присутствия. Футурологи не исключают, что элитные рестораны с живыми шеф-поварами сохранятся как люксовый, штучный опыт, но массово готовить пищу будут машины для эффективности.

Синтетическая и функциональная еда. Если традиционным сельским хозяйством заниматься некому, на сцену выйдет синтезированная пища: выращенная в биореакторах, 3D-печатная или из растительных заменителей. Большие надежды возлагаются на лабораторное мясо – культивируемое из клеток. По оценкам McKinsey, рынок культивированного мяса может достичь $25 млрд к 2030 г., если потребители примут этот продукт. Успешное масштабирование требует производства ~1,5 млн тонн искусственного мяса ежегодно). В рассматриваемом сценарии это становится не просто альтернативой, а необходимостью: ведь содержать миллиарды голов скота некому (и не экологично). Поэтому к 2035 г. искусственное мясо и рыба могут широко войти в рацион – от котлет до суши, созданных в лаборатории. Плюс, активно будут использоваться растительные аналоги (соевые, гороховые белки) и новые источники пищи (например, водоросли, грибные белки), чтобы обеспечить продовольствие без традиционного земледелия. Вполне вероятно и появление питательных коктейлей как основного питания для части людей – вроде уже существующих порошковых рационов (Soylent и др.), только улучшенных по вкусу и усвояемости. Для многих, особенно глубоко погруженных в работу онлайн, еда может превратиться в утилитарный процесс: выпил сбалансированный коктейль – и сыт.

Бесконтактные фермы и агроавтоматика. Конечно, полностью без сельского хозяйства не обойтись – людям нужны калории. Но фермы будущего станут максимально автоматизированными и беслюдными. Уже разрабатываются роботизированные теплицы, где машины сами сеют, поливают, собирают урожай. К 2030-м будут функционировать вертикальные фермы в городах, управляемые ИИ: такие комплексы способны круглогодично выращивать овощи/зелень практически без участия человека. Несколько операторов удаленно контролируют сотни автоматических ферм по всей стране. Это позволит снабжать население базовыми свежими продуктами (зелень, фрукты, зерно). Для животноводства – биореакторы и фабрики насекомых (источник белка). Таким образом, еда будет производиться с минимальным участием человека, по алгоритмически оптимизированным циклам.

Изменение культуры питания. Традиционные совместные трапезы и кулинарные традиции тоже адаптируются. Если раньше семья собиралась вечером за одним столом, то в цифровом мире каждый может есть перед своим устройством, параллельно занимаясь своими делами онлайн. Это может привести к дальнейшей индивидуализации питания: у каждого свой график приема пищи, своя диета (подобранная приложением под его метаболизм). Виртуальная реальность, правда, позволит устраивать и онлайн-застолья – аватары друзей «встречаются» за цифровым столом, у каждого реальная еда рядом. Но будет ли эмоционально это равноценно настоящей встрече – вопрос. С точки зрения культуры вкуса, возможен даже отказ от разнообразия вкусов: если пища стандартизирована (коктейли, таблетки), люди могут меньше ценить гастрономическое разнообразие. Однако альтернативный тренд – “фуди”-культура – может сохранить свою нишу: гурманы продолжат искать особые вкусы, заказывать деликатесы (пусть и с доставкой) или выращивать органические продукты в личных фермах. Такие занятия станут скорее хобби для обеспеченных или энтузиастов традиционного образа жизни.

Здоровье и питание. Интересно, что при правильной организации цифровой жизни питание может даже улучшиться: за счет технологий можно точно отслеживать нутриенты и режим. Умные носимые устройства постоянно мониторят состояние организма и могут рекомендовать оптимальный прием пищи. Например, ИИ-диетолог будет напоминать выпить воду или принять нужные витамины, исходя из данных сенсоров. К 2035 г. возможно появление персонализированной еды, напечатанной с учетом дефицитов конкретного человека – например, батончики с добавлением именно тех микроэлементов, которые нужны вам сегодня (определено анализом крови). Таким образом, хотя старые привычки (готовка дома, поход на рынок) уйдут, здоровье не обязательно ухудшится – при грамотном подходе можно даже добиться более сбалансированного питания, устранив переедание и дефициты. С другой стороны, есть риск, что сидячий образ жизни и доступность калорий без усилий приведут к эпидемии ожирения и связанных болезней, если культуру здоровья не культивировать. Люди будут меньше двигаться, больше перекусывать перед экраном – а значит, надо сознательно внедрять виртуальную фитнес-активность и контроль калорий.

В итоге, форматы питания в полностью онлайн-обществе сместятся к доставке готовых блюд, автоматической готовке и синтетической еде. Кухни станут умными, а фермы – роботизированными. Человечество сможет прокормить себя технологично, но при этом утратится часть кулинарных традиций как социальных ритуалов. Главным же приоритетом станет обеспечить качество и безопасность новой еды – чтобы синтетические продукты были не менее питательны и полезны, чем привычные. Это потребует новых стандартов и доверия потребителей: производители будут обязаны доказать, что «культивированное мясо так же безопасно и питательно, как обычное». Если все сложится удачно, стол будущего будет достаточно разнообразным, хоть и высокотехнологичным.

Существование офлайн-работ: кто останется вне цифрового мира

Полная цифровизация подразумевает, что почти все профессии выполняются онлайн или роботами, но все же возникает вопрос: останутся ли какие-то оффлайн-работы, требующие непосредственного физического присутствия человека? Скорее всего, да – ряд сфер еще долго будет нуждаться в живых людях на месте, либо такие роли перерастут из чисто трудовых в надзорные или творческие.

Ремонт и аварийные службы. Несмотря на прогресс роботов, аварийные бригады – пожарные, спасатели, аварийные техники – в обозримом будущем сохранятся. В критической ситуации (пожар, наводнение, техногенная авария) требуются нестандартные решения и эмпатия, которые ИИ пока не гарантирует. Роботы могут помочь (например, дроны-разведчики, автоматические системы пожаротушения), но человек-спасатель останется незаменимым для координации и принятия решений в экстремальной обстановке. Аналогично, ремонт сложных поломок – скажем, на электростанции или трубопроводе – может потребовать людей. Возможно, такие специалисты будут работать удаленно через телероботов, но в некоторых случаях придется отправлять физически присутствующую команду. Таким образом, ряд «офлайн-профессий последней линии» сохранится для обеспечения безопасности и устранения внештатных ситуаций.

Медицина и уход. Хотя телемедицина и роботы проникнут в здравоохранение, полностью исключить живой медперсонал невозможно. Врачи-хирурги еще долго будут нужны для сложных операций (даже если они оперируют через роботизированный комплекс, сам врач присутствует хотя бы удаленно). Медсестры и сиделки – сфера, требующая эмпатии и гибкости, – также сохранятся. Уход за тяжелобольными, пожилыми, детьми трудно полностью автоматизировать: здесь важен человеческий контакт, наблюдательность, эмоциональная поддержка. К 2035 году роботы-компаньоны смогут помогать (например, в Японии уже применяются роботы для ухода за пожилыми), но роль человека как опекуна останется значимой. В целом ВЭФ отмечает, что работы, требующие эмоционального интеллекта и сочувствия, менее всего подвержены замене ИИ, поэтому профессии психологов, социальных работников, педагогов по уходу будут существовать офлайн в том или ином виде.

Творческие и крафтовые специальности. Несмотря на цифровую культуру, сохранится спрос на реальные физические изделия и впечатления, что поддержит ремесленные профессии. Например, архитекторы и строители – хотя проектирование оцифруется, здания в реальном мире продолжат строиться для проживания, серверных ферм и т.п. Роботы уже умеют класть кирпичи и печатать дома на 3D-принтере, но архитектурный надзор и креативные решения все еще выполняют люди. Художники, скульпторы, мастера ручной работы тоже могут сохранить уникальную нишу – их творения будут цениться как эксклюзив, в противовес массовому цифровому контенту. Вкусы потребителей склонны к цикличности: на фоне засилья виртуального, возможно, возрастет ценность «офлайн-роскоши»: например, аналоговой виниловой музыки, живых спектаклей с актерами, ручной мебели и пр. Такие товары и услуги адресованы обеспеченному меньшинству или любителям, но они поддержат существование соответствующих профессий офлайн.

Наука и полевые работы. Проведение полевых научных исследований – геологам, биологам, экологам – все равно нужно быть на местности, собирать образцы, наблюдать дикую природу. Дроны и сенсоры помогут, но научный поиск часто требует человеческой интуиции в реальных условиях. Также инженеры по оборудованию (например, в космосе, в океане) должны иногда лично проверять технику. Таким образом, исследовательские экспедиции и технические выезды сохранятся.

Инфраструктурные техники. Как говорилось ранее, инфраструктура не будет на 100% самоподдерживающейся. Профессии электриков, инженеров КИПиА, ремонтников оборудования могут существенно сократиться, но не исчезнут полностью. Роботы будут выполнять плановые задачи, а человек вмешивается в случае сложностей. Можно представить, что у каждой крупной автоматизированной системы (электростанция, водоканал) останется дежурная бригада или хотя бы один инженер, готовый приехать при проблеме – своего рода оператор последней инстанции.

В целом, аналитики сходятся во мнении, что работы, требующие сочетания физических навыков, сложного принятия решений и эмоционального интеллекта, останутся за людьми. Это своего рода форпосты офлайна в цифровом мире. Их будет существенно меньше по численности, но они критически важны. Более того, по мере сокращения таких ролей, общества могут начать ценить их выше (и оплачивать лучше) – ведь без них вся высокотехнологичная система может рухнуть.

Наконец, нельзя забывать про силовые структуры: армия, полиция. В будущем многое там автоматизируется (боевые дроны, камеры вместо патрулей), но военных и полицейских полностью не уберешь – императив человеческого контроля над оружием (по этическим и практическим причинам) останется. Значит, определенный процент людей все равно будет выполнять офлайн-службу для обеспечения порядка, хотя и с высокотехнологичным оснащением.

Самореализация и досуг: чем займутся люди в свободное время?

Если рутина автоматизирована, а взаимодействие с цифровыми помощниками становится обыденностью, возникает вопрос: чем же будут заниматься люди, куда направят энергию и творческий потенциал, освобожденные от бытовых забот и рутинного труда? Эта тема – предмет дискуссий о «пост-трудовом обществе». Возможны разные варианты развития, но многие футурологи полагают, что люди не станут пассивно бездействовать, а найдут новые сферы самореализации.

Творчество и креатив. Освободившись от необходимости зарабатывать на базовое выживание, люди смогут больше времени уделять творческим занятиям: искусству, науке, изобретательству. Экономист Джон Мейнард Кейнс еще в 1930-е мечтал, что к 2030 г. у людей будет 15-часовая рабочая неделя и «эпоха досуга и изобилия», когда мы обратимся к художественным и интеллектуальным удовольствиям. В нашем сценарии это частично сбудется – хоть полное отсутствие работы спорно, но время на творчество явно увеличится. Уже сейчас наблюдается бум «креаторской экономики», когда миллионы людей творят контент (видео, музыка, блоги) не только ради денег, но и для самовыражения. В будущем, возможно, каждый человек будет в той или иной форме творцом – кто-то пишет книгу, кто-то моделирует свой мир в VR, кто-то придумывает новые рецепты синтетической еды. Таким образом, самореализация через творчество станет массовым хобби, а может и основной деятельностью. Ключевое: это творчество будет свободным, не навязанным для заработка. Как отметил философ Ник Срнисек, в пост-трудовом мире люди не будут лежать на диване – они займутся тем, что их по-настоящему увлекает, а не тем, что нужно для куска хлеба. То есть работа преобразуется в «любимое дело» или хобби, размывая границы между трудом и досугом.

Образование и развитие. Другая вероятная сфера приложения сил – постоянное обучение. Когда технология и мир быстро меняются, людям придется непрерывно учиться новым навыкам. Но в отсутствии тяжкого 8-часового труда это может стать удовольствием. Мы уже видим тренд лайфлонг-лёрнинг (непрерывного образования). В онлайн-мире доступно любое знание – лучшие лекции, курсы, симуляторы. Многие будут получать по несколько профессий или исследовать разные области науки из интереса. Например, инженер может свободно изучить историю или философию, когда у него высвободится время. Кроме того, вероятно появление новых видов спорта и игр (в том числе виртуальных), требующих тренировки и мастерства – люди смогут посвящать себя достижению виртуозности в них. Киберспорт уже сегодня привлекает миллионы участников. К 2035 г. могут возникнуть и совершенно новые формы состязаний, с использованием нейроинтерфейсов или дополненной реальности, где человек тренирует свой мозг или тело под новые задачи. Это тоже форма развития способностей.

Социальное взаимодействие и сообщества. Лишившись традиционной рабочей социализации, люди станут искать новые сообщества по интересам. Онлайн-группы, клубы, виртуальные «города по интересам» – важная часть жизни. Например, энтузиасты астрономии могут объединяться в сообщества для совместных наблюдений (удаленно через роботизированные телескопы). Любители ролевых игр – жить целыми виртуальными жизнями в созданных мирах. Фактически, часть людей будет «жить» несколько альтернативных жизней через аватаров – кто-то станет видным героем в фэнтези-метавселенной, кто-то – архитектором виртуальных городов, кто-то – лидером онлайн-сообщества. Такие занятия, хоть и кажутся игрой, дадут чувство достижения и статуса, аналогичное карьерным успехам прошлого. Социологи отмечают, что человеку важно ощущение смысла и полезности, поэтому даже в отсутствии необходимости трудиться на зарплату, люди найдут себе миссию. Это может быть участие в волонтерских инициативах (онлайн-модерация, менторство новичков), создание чего-то нового или поддержка порядка в цифровых сообществах.

Спорт и здоровье. Интересно, что несмотря на виртуальность, физическая активность никуда не денется – напротив, осознав риски сидячего образа жизни, люди будут уделять внимание спорту, хотя бы ради здоровья. Но форма может измениться: популярность наберут домашние интерактивные тренировки с VR-тренерами, соревнования по фитнес-играм глобально. Возможно, появятся новые спортивные дисциплины, сочетающие физическую и виртуальную реальность (например, бег с дополненной реальностью по заброшенному городу-призраку, соревнуясь с другими). Люди могут посвятить себя достижению высоких физических показателей просто как части самосовершенствования – тем более, время позволяет. В обществе может укрепиться культура «биохакинга» – оптимизации тела и разума, когда досуг тратится на медитации, специальные диеты, тренировки внимания и т.п., чтобы улучшить личные показатели и качество жизни.

Технологическое творчество. Отдельно стоит упомянуть, что многие энтузиасты займутся созданием новых технологий – не по работе, а ради интереса. Фактически, «кружковое движение» изобретателей может пережить ренессанс, но уже на глобальном уровне. Любой подросток, обладая доступом к облачному ИИ и 3D-принтерам, сможет экспериментировать и изобретать. Это может привести к ускорению прогресса: коллективное изобретение на досуге внесет вклад в науку и технику. Аналогия – развитие open-source проектов: тысячи добровольцев по вечерам пишут код для Linux или Wikipedia. В будущем это распространится на другие сферы. Например, группы добровольцев могут совместно разрабатывать лекарства (in-silico, моделируя молекулы в облаке), решать экологические задачи, создавать виртуальные планетарии и пр. Таким образом, досуг многих активно мыслящих людей станет продуктивным и общественно полезным, хотя и не продиктованным работодателем.

Отдых и развлечения. Конечно, будет место и простому развлечению – просмотр контента, игры, виртуальные путешествия. Огромная индустрия развлечений адаптируется под полный онлайн: туризм перейдет в формат VR-туров (например, посмотреть Эверест глазами дрона, не выходя из дома), кино станет интерактивным и индивидуальным. Люди, перегруженные технологиями, могут иногда искать «цифровой детокс» – иронично, но отдыхом станет временный отход от онлайна: например, провести час без гаджетов, заняться садоводством (если есть возможность) или погулять в офлайн-парке. Такие «оазисы реальности» могут приобрести особую ценность. Но большинство, вероятно, будет балансировать: основной фон жизни – виртуальный, а отдых – смена виртуальной активности на другую (игру вместо работы, общение с ИИ-другом вместо совещания и т.д.).

В итоге, люди не останутся без дела. В пост-трудовом цифровом обществе каждый сможет выбрать занятие по душе. Работа трансформируется в «занятность»: кто-то пишет музыку, кто-то выращивает (вернее, контролирует робоферму) редкие цветы, кто-то соревнуется в виртуальных лигах. Ключевое отличие – эти занятия будут добровольными и мотивированными изнутри. Как отмечает теоретик Антонио Гомес Вильяр, представить утопию без работы сложно, потому что наше воображение пока сковано трудовой этикой, но в реальности люди способны адаптироваться и найти смысл вне принудительного труда. Будущее, где мы «счастливо живем, делая лишь то, что нас наполняет» – возможно, лучший сценарий. Однако переход к нему требует не только технологий, но и социальных изменений: от внедрения базового дохода до переосмысления ценностей образования, творчества и успеха.

Заключение

Сценарий 100% жизни в онлайне (2025–2035) рисует сложную, неоднозначную картину. С одной стороны, колоссальные выгоды – глобальная связанность, автоматизация рутинного труда, доступность знаний и удобств. С другой – новые риски: хрупкость физического мира без людей, психологические проблемы, вызовы идентичности и занятости. Инфраструктура либо перейдет под контроль ИИ и роботов, либо столкнется с кризисом без обслуживания. Культура станет цифровой, что одновременно облегчит обмен творчеством и может обесценить традиции. Психика людей испытает давление от тотальной цифровизации – рост изоляции, зависимостей, но при грамотном подходе возможны и улучшения (например, лучшее здоровье через технологии). Экономика преобразится: многие привычные профессии исчезнут, появятся новые высокотехнологичные роли, а общество должно будет переобучаться и поддерживать тех, кто выпал из рынка. Питание уйдет в доставку и синтетику, обеспечивая удобство ценой потери кулинарных традиций. Офлайн-работы сузятся до функций, где без человека не обойтись – спасение, творчество, эмпатия. А освободившееся время люди направят на самореализацию – творчество, образование, игру, т.е. то, что отличает нас как людей и приносит смысл.

Важно подчеркнуть: этот сценарий – крайняя точка трендов, своего рода мысленный эксперимент. В реальности к 2035 году, вероятно, сохранятся гибридные модели – не 100% населения будет онлайн 24/7, а кто-то продолжит и традиционный образ жизни. Тем не менее, уже сейчас прослеживаются контуры описанных изменений, и общество имеет шанс подготовиться, чтобы «хорошее будущее» перевесило негатив. Как говорит футурист Герд Леонхард, будущее не предопределено, мы сами являемся его архитекторами. Признавая риски и закладывая этические нормы, можно построить цифровой мир, где технологии служат человеку, а не наоборот. Тогда даже при практически полном погружении в онлайн, человечество сохранит свои лучшие качества – творчество, солидарность и стремление к развитию. В наших руках сделать так, чтобы утопия, а не антиутопия стала реальностью этой грядущей цифровой декады.

Источники: Анализ выполнен на основе прогнозов и исследований Всемирного экономического форума, Pew Research, экспертных интервью (Кай-Фу Ли и др.), отраслевой аналитики (McKinsey, Citi, Dell) и футурологических обзоров. Все приведенные цифры и цитаты снабжены ссылками на источники.

QRPlatform, QRDAR токен, платформа Web3, цифровая экономика внимания, токенизация контента, умные QR-коды, как монетизировать внимание, создание контента с оплатой, децентрализованная социальная сеть, NFT-платформа, DAO для авторов, блокчейн монетизация, токены за просмотры, цифровая идентичность, Web3 для креаторов, attention economy, контент будущего, цифровая платформа 2025, донаты через QR-код, как заработать в метавселенной, smart контракты для контента, аналитика взаимодействия QRStat, платформа для блогеров Web3, токенизация аудитории, UGC Web3, цифровой профиль с монетизацией, платформа нового поколения